Смешные анекдоты и приколы [Страница № 666]

Иркутский автор Сергей Корычев вспоминает эпизод, случившийся в Одессе в 1992 году, когда он и Евгения Логвинова приехали туда, чтобы записать очередной магнитоальбом.
Возвращается Сергей с пляжа и вдруг замечает, что многие
прохожие на него оборачиваются и улыбаются такими хорошими-хорошими улыбками.
- Ну, все! - думает он. - Пришла мировая слава.
Причина "мировой славы" стала ясна через непродолжительное время, когда выяснилось, что он, одеваясь на пляже, натянул майку с надписью "Chanel" шиворот-навыворот.

0

Константин Тарасов, автор, больше известный как аккомпаниатор Олега Митяева, выдал явную байку:
- Кто это там в кепочке идет?
- Константин Тарасов.
- А рядом?
- Его солист.

0

Рассказывает Берг.
- Октябрь 1974 года. Донбасс. Серия концертов - один в
Славянске и два в Донецке. Организатор - опальный Юрий Миленин
из Краматорска. Участники - Евгений Клячкин, Сергей Стеркин автор этих строк.
Прибывают в Краматорск в обратном порядке, и Стеркин буквально "с колес" набрасывается на Миленина:
- Ты чего хочешь? Каких приключений тебе еще недоставало?
Ты кого к себе наприглашал!?
- А кого? - не может взять в толк чистый и наивный Миленин.
- Кого-кого! Ланцберг кто по национальности?
Юра пытается ответить на вопрос, который, видимо, никогда
сам себе не задавал:
- Наверное, еврей, да?
- "Наверное"! А Клячкин?
- Да я как-то...
- Так вот знай, что и он тоже.
- Но ты-то?..- у Миленина еще теплится последняя надежда.
- А я вообще до института Стэркиным был!

0

Рассказывает Юрий Кукин.
В 1967 году (отметим дату, это очень важно) ему, ставшему
уже лауреатом нескольких песенных конкурсов и вообще человеку
популярному, предложили издать сборник собственных песен. Он
принес в издательство тексты. Редактор просмотрел их и один за
другим забраковал все, по той или иной причине.
Песня "Тридцать лет" отпала из-за строчки "Пятьдесят -
это так же, как двадцать".

0

Рассказывает Николай Смольский (Кемерово) о том, как
Юрий Кукин - в гостях у кемеровчан, знакомится с достопримечательностями города. На углу улиц Ф.Дзержинского и Д.Бедного
восторженно восклицает:
- О! Угол Бедного - Дзержинского!

0

Рассказывает Берг.
- Фестиваль "Москворечье-74".
Вырвавшаяся из дома с огромным трудом кормящая мать Алена
Козина (КСП МАИ) заявляет на конкурс единственную готовую на
данный момент песню Валерия Бокова "Памяти погибших кораблей".
И ее не пропускают:
- Песня упадническая, выберите что-нибудь другое.
Другого нет, Алена в отчаянье. Выручает советом Дима Дихтер:
- Перепиши текст заново и назови по первой строчке -
"День за днем".
Помогло!

0

Рассказывает Наталья Дудкина.
- Кишиневский фестиваль середины 80-х. Прослушивают автора музыки Андрея Крючкова и говорят:
- Ну что это у Вас за песня такая: "Про черный день нет
песен у меня!" - грустная такая. Кто это написал?
- Это написал Полонский, - отвечает Андрей.
- Надо же! А где он сейчас, сколько ему лет?
- Он уже умер.
- Какие же у вас молодые умирают!

0

Рассказывает Александр Мирзаян.
- Конец 70-х. КСП в ряде крупных городов отчасти легализованы (на определенных, разумеется, условиях), а кое-где даже
включены в план работы с молодежью. Партийное начальство,
скрипя задами, пытается со своей стороны искать новые модели
поведения.
На одном из больших фестивалей, проходивших в условиях
города и зала, в конце программы по традиции звучит "Поднявши
меч..." Публика, заслышав родной гимн, встает. Номенклатурные
гости, которым он, мягко говоря, не родной, продолжают сидеть.
Возникает молчаливый конфликт. И тогда те аппаратчики, что по-
умнее, медленно начинают вставать. Кто-то из них, посмотрев на
упорно сидящее начальство, садится снова. В это время до начальства что-то доходит, и оно приподнимается. Те, что сели, встают по новой.
Очень все это забавно смотрелось!

0

Дело было, рассказывают, в середине семидесятых к северу
от Москвы.
На одном из полустанков в общий вагон какого-то "шестьсот
веселого" поезда заваливает толпа туристов, предварительно
"подогретых" по причине прохладного времени года. Рассаживаются по свободным местам. В одном отсеке посвободней - лишь бабулька спит на нижней полке, прикрыв лицо платочком, - туда
набилось побольше. Пригрелись и запели, в том числе полушепотом - Галича. Затем "поддали" еще и запели погромче, Галича в том числе.
В какой-то момент поезд вдруг останавливается. Бабулька
снимает платочек и принимает сидячее положение. Оглядывается
вокруг и произносит:
- А-а, Галич!
Все разом трезвеют и замолкают. Начинают соображать, что
же будет и как себя вести на допросе.
Тут поезд трогается, и мимо окна проплывает горящее в вечернем небе название станции:
"ГАЛИЧ".

0

Рассказывает Александр Мирзаян.
- В 197... году на фестивале в Минске сидевшие в жюри
"представители инстанций" сняли с исполнительского конкурса
участника, вышедшего с песней Б.Окуджавы и В.Берковского
"Круглы у радости глаза...", так как им показались непатриотичными строчки "Не все ль равно, какой земли касаются подошвы..." Никакие объяснения и увещевания бардов и клубных активистов не помогли: "старшие товарищи" стояли на своем.
Первое место в данной номинации занял исполнитель песни
Е.Клячкина на слова И.Бродского "Мне говорят, что надо уезжать..."

0

Чего не понять умом, того не понять. Мне, Бергу, остается
лишь добавить, что несколькими годами раньше на Грушинском
фестивале "зарубили" Александра Краснопольского из-за строчекего песни - "Мы с тобою, как в далекой Стране Дураков, Собираем не то, что посеяли":
- А Вы какую, собственно, страну имели в виду?
Поневоле задумаешься!

0

Рассказывает Борис Жуков.
- 1983 год, февраль. II-й московский фестиваль. Идут первые месяцы правления Андропова, все начальники уже знают, что
с них "спросят строго", но не знают, за что именно, и потому
боятся абсолютно всего. Прежние литовки отменены, все тексты
нужно литовать заново. Разумеется, никаких песен на бис, никакого пения в фойе, никаких стенгазет... И завершающий аккорд -
организаторам фестиваля вручен список авторов, которые ни под
каким видом, ни в каком качестве не могут быть допущены на
сцену. Список открывается известными именами, а дальше идут
фамилии клубного и даже кустового ранга - предмет начальством
изучен хорошо.
Член оргкомитета фестиваля Саша Пинаев сообщает эту
скорбную весть одному из фигурантов списка - автору Валере Каминскому:
- Валера, ну, ты не отчаивайся, мы будем добиваться, чтобы тебе дали выступить...
- Пинаев, идиот, не вздумай! Этих фестивалей еще до хрена
будет, а вот в один список с Лоресом и Мирзаяном я больше, может, никогда не попаду...

0

Рассказывает Александр Городницкий.
- В одной из экспедиций в Атлантике был такой случай. Я
что-то делаю на палубе, и вдруг мне кричат: "Михалыч, давай в
радиорубку, тебя "Голос Америки" передает!" Я, конечно, иду, а
у самого внизу живота такой уже, знаете, холодок... Вхожу.
Действительно, из динамика мой голос поет "Над Канадой небо
синее...", а слушают его начальник экспедиции и замполит. И
выражение лица у обоих такое, с которым смотрят на безнадежно-
го больного: жаль, мол, беднягу, да ничего не поделаешь...
Стоим, слушаем, молчим. Песня кончается, вступает голос диктора: "В эфире - очередная программа о творчестве советских бардов, преследуемых коммунистическим режимом..." Тут сочувственное выражение на лицах начальников меняется на чугунное.
"...Мы открыли ее песней Юрия Визбора "Над Канадой" в исполнении автора..." - Слыхали? - сказал я, круто повернулся и вы-
шел.

0

Рассказывает Берг.
- 23 июня 1978 года у меня состоялась беседа с подполковником. Точнее, у него со мной. И называлась - профилактическая. И проходила в большом сером доме на улице Дзержинского в
Саратове.
Собеседник мой очень переживал по поводу моей дальнейшей
судьбы, и я, чтобы хоть как-то его успокоить, пообещал больше
не писать двусмысленных песен. На том он и угомонился.
А я вышел от него и задумался:
- Как же теперь быть? Ведь вся прелесть этих песенок была
именно во втором смысле! А впрочем, я ведь никому не обещал писать трех-, четырех- и более-смысленных песен!
С тех пор, считаю хотя бы до трех и ни разу еще не обманул
этого замечательного человека!

0

Из разных источников.
Как известно, история повторяется в виде фарса. Так, в
начале "перестройки" цензура тратила значительные усилия на
предотвращение пропаганды пьянства и алкоголизма. Эпоха совпала с началом массовых публикаций авторской песни, которая
никогда не стеснялась воспевать ничто человеческое. На этом
месте и возник конфликт, решавшийся с позиции силы. И в раз-
личных сборниках появились пламенные строки, в которых что-то
знакомое сочеталось с элементами новизны. Результаты искусствоведческих исследований проще представить в виде таблицы:

0

Удалось навести справку по данному эпизоду у самого Козловского.
- Не было этого в Казани. В Вологде было. Это пианино
рублей двести стоило всего-то.
- А что ты сказал, уходя?
- Не помню: пьянка же была!

0

Рассказывает Александр Иванов.
Концерт в Москве. Саша поет и вдруг замечает, что один
зритель время от времени что-то записывает в записной книжке.
Кто он и что пишет? Вроде бы не гэбэшник - времена уже не те.
Тогда кто?
В перерыве этот человек подходит к Саше и говорит, мол,
знаете, Ваши песни обладают зарядом энергии, способным производить целенаправленное лечащее воздействие на человеческий
организм. Я вот тут отметил: эта песня - "от головы", эта -
"от сердца", эта - "от почек"...
Тут сидящий поблизости известный визборовед Р.А.Шипов тихонько шепчет Иванову:
- Спроси его, а нет ли у тебя чего от геморроя?

0

Владимир Качан рассказывал, что в свое время он надолго
исключил из репертуара песню Б.Окуджавы и И.Шварца "Кавалергарда век недолог..." после того, как однажды, привычно выводя
"не обещайте деве юной любови вечной на земле...", он вдруг
вспомнил, _кому_ он это поет: дело происходило на концерте для
работников ЗАГСов.

0

Вероятно, нечто подобное испытал и Олег Митяев, когда его
во время благотворительного выступления в исправительно-трудовой колонии заставили-таки спеть коронную "Как здорово, что
все мы здесь сегодня собрались!".

0

Но не все так печально. Сергей Кульбака (г.Переславль-Залесский) вспоминает, каким энтузиазмом была охвачена аудитория
в подобном заведении, когда они с братом Николаем и другими
участниками ансамбл& политической песни (дело было в начале
80-х) пели, казалось бы, стереотипные слова о том долгожданном, но неизбежном моменте, когда решетки заржавеют, "темницы
рухнут, и свобода..." Это было прекрасно!

0

Грустный случай. Рассказал кто-то из екатеринбуржцев.
На фестивале "Ильмень-94" Петр Старцев спел песню, в ко-
торой были слова: "Успокой скорей поэта, озеро Ильмень!"
А на следующий день спасслужбы стояли на ушах: кто-то
утоп.
Такие дела.

0

Напомнил Николай Адаменко (Харьков), затем - независимо и
слово в слово - Сергей Данилов (Петербург).
Год примерно 88-й. Лагерь "Орленок" под Туапсе. Дом вожатых. Около полуночи. Адаменко пытается познакомить Берга со
своими друзьями и их творчеством. Саша Гейнц и Сережа Данилов
начинают с песни "Голубой ледопад". Не проходит и минуты, дуэт пополняется третьим "голосом" - храпом Берга.
- Вот это да! - восхищается Адаменко. - Впервые вижу человека, который "вырубил" Берга с одной песни!
Комментарий Берга:
- При сем присутствовал. Как проснулся - помню. Как заснул и потом спал - нет. Храпа не слышал, это однозначно!

0

Если изоляция не информационная, жить можно!

0

Известный на Кавказе автор песен Валерий Митрофаненко
рассказывал о том, как после возвращения со второго всесоюзного
фестиваля авторской песни в Таллине осенью 1988 года он с
удвоенной энергией включился в деятельность ставропольского
Народного фронта, за что и оказался брошенным на десять суток в
местные застенки. И вот он "отбывает", а там, на воле, кипит
жизнь и пресса печатает статьи о прошедшем фестивале, что к
зэкам, понятно, никакого отношения иметь не может.
И вот однажды в камеру вошел мент и спрашивает:
- Кто тут Митрофаненко?
- Я, - отвечает Валера.
- Вам велено передать, что Ваша песня опубликована в журнале "Музыкальная жизнь", - строгим голосом сказал надзиратель
и вышел.

0

Рассказывает Берг.
- Март 1974 года, первый тираспольский фестиваль. Все в шоке от чилийских событий. Только ленивый не написал своего
посвящения Виктору Хара, который, кстати, оставил тяжелое наследство в виде проблемы - как писать его фамилию в дательном
падеже, если в русском языке мужские фамилии склоняются, а получается не вполне благозвучно.
И вот на сцену выходит куйбышевский автор Станислав Маркевич и громким голосом объявляет:
- Виктору Харе! - и поет свою песню.
И песня какая-то странная: вроде бы с Харой дело было на
стадионе, а тут подвалы какие-то, казематы, решетки, и песня,
словно птица, вырвавшись на свободу, шурует вокруг земного шара, и т.д. И вдвойне странно то, что песню эту вроде бы слышал
рассказчик где-то, причем задолго _до_ чилийских событий...
Ну конечно! Декабрь 1972 года, первый кишиневский фестиваль. На сцену выходит Слава Маркевич и громовым басом провозглашает:
- Микису Теодоракису!..

0

Рассказывает Наталья Дудкина.
- На одном из концертов В.Долиной некий зритель, плохо
переносивший звучание расстроенного инструмента, не выдержал и
подал реплику:
- Вероника, настройте гитару!
На что Долина, человек искренний, ответила:
- Не могу: не моя.

0

Не так уж много на свете авторов, чье творчество признается всеми безоговорочно и воспринимается однозначно. Может и
нет таких вовсе. И очень много споров было в начале 80-х о
песнях и личности Александра Суханова.
Берг рассказывает, как он лично изо всех сил пытался за
майку удержать президента одного из сибирских КСП Леночку которая (дело было на "Чимгане-80") рвалась к сцене, чтобы
предложить любимцу публики двойную ставку, если он согласится
приехать к ней в г.H-ск с тем, "чтобы в одном отделении только
сыграть, а в другом - только сплясать".

0

Рассказывает Наталья Дудкина.
- На каком-то из конкурсов Борис Вахнюк прослушивает молодых авторов. К нему подходит молодой автор Сережа Шмитько и
поет свою песню, после чего Вахнюк говорит:
- Вы знаете, Сергей, это вообще-то неплохая песня, но меня всегда наводят на странные мысли фразы - такие, как, напри-
мер, у Клячкина: "Не гляди назад, не гляди", или как у Вас:
"Хоть клей назад листки календаря" (на слове "назад" он плюнул
на воображаемую бумажку и показал, на какое место клеить).

0

Вообще с фразировкой и дикцией порой приходится быть особенно аккуратным.
Станислав Соловкин (Москва) напомнил, как на слете "Костры" под Краснодаром в 1992 году на творческой мастерской Ланцберга некий молодой человек спел фразу "...и бокал наш не выпит до дна...", по поводу чего получил от маэстро совет - после союза "и" делать цезуру, чтобы оно не сливалось в "ибо" со
всеми вытекающими...

0

Рассказывает Евгений Фузанов (Кишинев).
- На одном из кишиневских фестивалей конца 70-х выходит
на сцену киевская группа "Шляпы", в которой тогда пел ныне
знаменитый Александр Цекало, и объявляет название песни:
- "У Пера когда-то корова была"!
Через какое-то время место у микрофона занимает московский ансамбль "Берендеи" и радостно извещает публику:
- "У Пера когда-то корова была"!
Немного погодя появляется киевлянин Илья Винник:
- Обязательная программа: "У Пера когда-то корова была"!

0